Я слышу души.
Я слышу сердце.
Ваши мысли и мечты.
Это – музыка.

Уже прошло столько времени, что мне кажется, будто скамейка заледенела, а я примерз к ней, сросшись подошвами с землёй и не в силах подняться. А это тоненькое чудо сидит себе, фигурка восковая, и смотрит на небо – только глаза живые, видят что-то в этой манящей синеве, и не перестают восхищаться. Я кручу в руках зонтик и жду, когда же зазвонит поставленный будильник, и мы сможем наконец вернуться. И под его трель она словно просыпается: губы дрогнули, золотые волосы откинул назад налетевший ветер, а мне привиделось, что в эту секунду он жалась к нему, словно ища объятий. Повернув ко мне кукольную голову, сестра прошептала
-Твое сердце слишком тихое. Я не слышу его.
Каждый день мне приходится гулять с ней. И, хотя я должен сочувствовать, но с каждым днём я всё больше и больше не верю, что моя сестра – сумасшедшая. Я видел много больных людей и, что бы ни говорили врачи, но в её словах нет бессмыслицы. Скорее она зрячая среди слепых.
-Осень – мой любимый музыкант – говорит она доктору, когда я сижу рядом – У него старинный цилиндр и трость в руках. Осень немного хромает, а волосы огненно-рыжие, с золотыми прядками, словно листья в них запутались. Внутри него старинная, пропитанная светло-грустными воспоминаниями скрипка, которой он когда-то сам и заменил сердце. Вы когда-нибудь слышали мелодию, столь же чистую и грустную, что небо не сдерживает слез, слыша её? Переплетение эмоций и шёпот ветра, смешанных с ностальгией цвета сепии и темными аллеями старинных городов с газовыми фонарями – вот о чем мне поёт эта мелодия. Если закрыть глаза – то можно раствориться в прошлом - там где капли дождя бьют по глади канала, а ты стоишь на мостике и так же не переставая плачешь, слыша эту волшебную и одинокую мелодию.
А за окном раздался визг сигнализации и сестричка встрепенулась, будто напуганный воробушек. Глаза её расширились, а сама она сжалась, будто бы готовилась к новому удару.
-Я не люблю этого. Город - страшный. Он играет сам, без дирижера, делая то, что хочет и от этого в ушах вечная какофония - малышку вдруг начала бить крупная дрожь, а она шептала, не останавливаясь - А его сердце… Это словно огромный, расстроенный рояль. Клавиши давно разучились играть, они побиты, а иных и вовсе нет. Желтые, холодные, словно зубы мертвеца - к ним страшно прикоснуться… Мертвые хотя бы ничего не делают, а он живёт, несмотря на ветхость и то, что совершенно расстроен. Он играет что-то страшное и невыносимо быстрое, так что просто невозможно угнаться за музыкой, и душу крутит, вертит водоворот безумной мелодии, утягивая за собой, сажая за один из поломанных инструментов в его оркестре и заставляя играть вместе с такими же как ты этот ужас...Почему я должна это слушать..Увезите, увезите меня пожалуйста.. подальше от него, я не хочу…
Она вдруг расплакалась – алмазные слёзы стекали по щекам, а мы её смогли успокоить только вколов снотворное. Когда же она проснулась, то все время просила прекратить, закрыв ладошками уши и мне казалось, будто она просто уже не в силах слышать этот гул, словно боясь, что ещё немного, и её поглотит этот страшный город. К сожалению, никакие лекарства доктора не помогали. И только через несколько дней, когда я снова пришёл навестить её, она наконец заговорила со мной.
-Ты знаешь почему так жутко? И как люди выглядят внутри? Они в большинстве своем не правильные. Странные, словно искаженные. И игра их душ то такая быстрая, что струны лопаются и звук сбивается, то такая медленная, словно и нет мелодии. У многих сердца не настроены, поломаны и изранены. А иногда настолько черствые, что песнь превращается в крик...
Сестра прикрыла глаза и прошептала
-Мне страшно, братик. Страшно, когда я слышу столько всего одновременно. Эта музыка..Она жестокая. Только природа мягкая, спокойная, словно мама. Она поёт о вечном и играет так красиво, что хочется закрыть глаза и слушать, пока не растворишься в этой мелодии. Зима печальная, а Осень грустный, Весна легкая, Лето быстрый, но никто, никто из них не играет с фальшью. Я не хочу слышать никого другого.
После этого она ещё долго рассказывала о том, что видит и слышит. Её тихий голос и сам напоминал звуки какого-то невиданного инструмента, убаюкивая меня, и мир будто поплыл, словно я падал в обморок. И в этом невероятном состоянии казалось, что я тоже слышу музыку вокруг - невероятное сплетение мелодий и красок.
Осень играл на скрипке Страдивари, укутывая улицы золотыми воспоминаниями.
У маленького мальчишки, сидящего на крыше, громко и кристально чисто пел рожок, пытаясь привлечь внимание к своей храбрости.
Все тише звучал вальс Шопена, в душе моей сестрички.
И я едва слышал тихое дыхание собственного сердца - легкой флейты, задохнувшейся и ослепленной в смоге Города